Что такое приход? Определение и суть. Что такое церковь, храм, приход, монастырь? Приход определение

ПРИХОД

ПРИХОД

2. только ед. Поступление денежных сумм, ценных бумаг или товаров, записываемое в бухгалтерских, счетоводных книгах (спец.). Графа прихода. Записать на приход. Приход превышает расход.

3. Низшая церковная организация в христианской церкви; местность, где живут члены этой организации. «Священники с хоругвями обходили свои приходы.» Герцен . «Каков поп, таков и приход.» погов. «Да плакать мне какая стать: ведь я не здешнего прихода.» Крылов .

Толковый словарь Ушакова . Д.Н. Ушаков. 1935-1940 .

Антонимы :

Смотреть что такое "ПРИХОД" в других словарях:

Пришествие, прибытие, появление. См. заработок... каков поп, таков и приход, не нашего приходу... Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. под. ред. Н. Абрамова, М.: Русские словари, 1999. приход пришествие, прибытие, появление;… … Словарь синонимов

1. ПРИХОД, а; м. 1. к Приходить и Прийти (1 зн.). П. гостей. П. поезда. П. осени. П. новой власти. 2. Бухг. Поступление денежных средств и материальных ценностей, отмечаемое в бухгалтерских книгах; соответствующая статья для регистрации таких… … Энциклопедический словарь

приход - ПРИХОД, а, м. и в зн. межд. Что л. отличное, приятное; ну и ну, вот это да, прекрасно, замечательно. Полный приход! Возм. первоначально из нарк., см. приходить … Словарь русского арго

Приход - (parish), низшая церк. адм. единица в Англии. В 7 8 вв. региональные церкви (минстеры, minsters) основывались и обслуживали группы священников, к рые руководили большими общинами верующих (соответствовавшими 5 15 позднейшим П.). Эта система была … Всемирная история

приход - ПРИХОД, паства … Словарь-тезаурус синонимов русской речи

Поступление денежных средств, партий товара. Словарь бизнес терминов. Академик.ру. 2001 … Словарь бизнес-терминов

ПРИХОД, низшая церковно административная единица в христианстве, имеющая церковь с причтом и общину верующих (прихожане) … Современная энциклопедия

Низшая церковно административная единица, церковь с причтом и содержащая их церковная община (прихожане). В русской православной церкви приходы объединяются в благочиния … Большой Энциклопедический словарь

ПРИХОД, а, муж. 1. см. прийти. 2. Поступление сумм, товаров. П. превышает расход. Записать в п. (в соответствующую графу бухгалтерской книги). | прил. приходный, ая, ое. Приходная ведомость. Приходная касса. II. ПРИХОД, а, муж. Низшая церковно… … Толковый словарь Ожегова

ПРИХОД 1, а, м. Толковый словарь Ожегова. С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. 1949 1992 … Толковый словарь Ожегова

Книги

• Приход , Д. Самарин. Воспроизведено в оригинальной авторской орфографии издания 1867 года (издательство "Москва, тип. А. И. Мамонтова")…
• Приход ночи , Айзек Азимов, Роберт Силверберг. Более пятидесяти лет назад малоизвестный в те годы Айзек Азимов написал повесть `Приход ночи`, которая сразу сделала его знаменитым. Полвека спустя, совместно с Робертом Силвербергом, повесть…

Какой должна быть церковная община? Этот вопрос в последнее время обсуждается на разных уровнях. А иногда можно услышать мнение о том, что и не нужен никакой приход мирянину – причащаться можно в любом православном храме и выбирать каждый раз по настроению. И действительно, какая разница, если общины нет нигде…

Рассуждает игумен Нектарий (Морозов) , настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла города Саратова.

Почему разговор о приходской жизни сегодня актуален

Общинная жизнь совершенно сознательно разрушалась в советское время. Она, возможно, была далеко не идеальной в период, предшествовавший революции, но за 70 лет советской власти была практически искоренена. Все, кто в то время жил церковной жизнью, вызывали подозрение. Естественно, что многие старались скрывать даже факт посещения служб. О какой-либо внебогослужебной приходской жизни и говорить не приходится. Выходящее за рамки богослужения и требоисполнения общение священника с людьми было зачастую чревато большими неприятностями для него, а в отдельных случаях ему грозило даже уголовное наказание.

Когда в конце 1980-х годов начался период стремительного , людей в храмы пришло гораздо больше, чем храмы могли их в то время принять. Организовывать полноценную приходскую жизнь было крайне сложно в условиях, когда священник только и успевал, что откликаться на какие-то самые элементарные запросы: крестить, венчать, исповедовать, причащать, ходить на требы…

Сейчас время уже иное. Сегодня есть возможности возрождения настоящих приходских общин. Но вот в чем беда: большинство пастырей не имеет необходимого опыта. Вот молодой человек ходил в храм, потом поступил в семинарию, окончил ее, принял священнический сан, стал настоятелем какого-то прихода – он волей-неволей будет копировать в своей настоятельской, пастырской деятельности то, что видел как прихожанин. Не имея опыта полноценной приходской жизни, он, став священником и настоятелем, возможно, даже не будет понимать, что ему эту жизнь надо организовывать, устраивать в том храме, куда он получил назначение.

Он будет следовать той модели, модели неправильной, которая сложилась при определенных обстоятельствах, просто потому, что никогда и не видел, как это должно быть на самом деле. Как можно решить такую проблему? Конечно, уделять этому вопросу необходимое внимание во время учебы, но главное – привлекать семинаристов к участию в жизни тех храмов, где приходская община наличествует.

Учиться у Христа

Однако нужно не только стремиться правильно устроить приходскую жизнь, но еще и понимать, какой она должна быть, постараться разобраться, где искать идеал, который будет служить ориентиром.

Образ церковной жизни нам дал Господь: Он создал первую общину.

Со Спасителем, помимо Его учеников, ходили еще и люди, которые не входили в Его ближайший круг. Мы знаем о 12 апостолах, о 70 апостолах, о равноапостольных женах. Совершенно очевидно, что были и другие люди: кто-то служил своим имением, а кто-то – трудами рук своих: приносил пищу, готовил ее, шил и чинил одежду… Всё это было – потому что это было нужно. Вот он, образ церковной общины.

Если мы от этого образа хотим уйти и создать какую-то иную общину, то это может быть некий вид общины или, наоборот, разобщенности, но к христианству это не будет иметь никого отношения. Просто потому, что, если мы хотим быть христианами, нам надо научиться у Христа тому, что делал Он.

Спасаемся общиной

Что представляла собой Церковь первоначально? – Это была именно община верующих. Это было некое единое общество спасающихся, и людям, которые составляли самую древнюю Церковь, слова о том, что они являются единым телом со Христом, были понятны.

Сегодня мы можем наблюдать, как люди, которые годами ходят в храм, исповедуются, причащаются, молятся Богу, читают религиозную литературу, тем не менее относятся к Церкви, по большому счету, как к некоему «комбинату духовных услуг», потому что они приходят в храм для того, чтобы получить то, что им нужно, и уйти.

И дело совсем не в том, что Церкви жалко дать кому-то что-то просто так. Церковь «туне прияла» и так же «туне» отдает. Дело в том, что люди спасаются вместе. Они спасаются общиной.

Человек, который приходит в Церковь лишь для того, чтобы воспользоваться тем, что он там может получить, имеет сознание потребителя. Он потребляет те духовные блага, которые Господь Церкви даровал. Такой человек к Церкви относится как к месту распределения или перераспределения этих благ. И такое сознание, безусловно, порочно. Если человек так думает, так чувствует, даже если он не формулирует так свои мысли, но они у него в подсознании, это, безусловно, для его души не полезно, не спасительно.

Мы спасаемся вместе. Мы спасемся как единое Тело Христово.

В нынешнем обществе человек человеку волк или, как это было очень точно сказано в рассказе «Крестовые сестры» Алексея Ремизова: «Человек человеку – бревно», и живя с таким сознанием, считая другого человека если не волком, то бревном, конечно, невозможно быть христианином, невозможно быть по-настоящему со Христом.

О чем молится Господь? В Своей Первосвященнической молитве Он просит о том, чтобы все были едины. «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, – да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17: 20–21). Это единство в какой-то мере достигается вхождением человека в жизнь конкретной приходской общины и единой жизнью этой общины.

Если человек регулярно ходит на службы в храм, но не живет жизнью прихода, у него ощущения церковного единства не возникает

Когда люди одного прихода живут общиной, им гораздо ближе и понятнее мысль, что они составляют единое целое. Если же человек просто приходит в храм, даже не от случая к случаю, а регулярно, но не живет , то у него такого ощущения церковного единства, безусловно, не возникает.

Более того, в этом есть что-то противоестественное.

Вот человек пришел в храм. У него была какая-то тяжесть на душе – он исповедовался, причастился святых Христовых Таин. У него было желание помолиться в храме – он помолился. Но при этом он совершенно не задается вопросом о том, что за люди стоят рядом с ним в храме, какие у них нужды, какие у них беды. Вообще не знает, кто это такие. Он не задается вопросом о том, почему ему на голову во время службы упала капля. А это, может, потому, что крыша прохудилась. Почему в храме было холодно, почему там не работали батареи, хотя, казалось бы, уже отопительный сезон начался… А может быть, у прихода нет денег на то, чтобы завершить работы по монтажу или ремонту системы отопления. Человек пришел в храм только для того, чтобы получить нужное ему. Все происходящее его интересует поскольку постольку.

Христианин не может быть потребителем! Если христианин становится потребителем, он и к Богу относится потребительски

Но христианин не может быть потребителем! Если христианин является потребителем, он и к Богу относится потребительски. Жертвенность для жизни христианской – это неотъемлемая составляющая. А где же эта жертвенность, если нет даже элементарного желания участвовать в жизни других людей, в жизни твоего храма?

Кроме того, человек учится жить по-христиански не сам по себе, а в обществе ему подобных. Конечно, наша «обычная» жизнь – на работе, дома – является , потому что Евангелие человек может учиться исполнять в любом месте, где бы он ни находился. Тем не менее, он зачастую оказывается среди тех, кому он непонятен, внутренне не близок. И он остается один в некоем практически безвоздушном пространстве.

В храме он рядом с теми людьми, которые точно так же, как и он, стараются научиться жить по Евангелию. Безусловно, общение с ними может ему многое дать. Приходя в храм время от времени, человек может воцерковляться всю жизнь. А если он входит в общину, то процесс его воцерковления идет очень и очень быстро. Дело даже не в том, что вокруг есть люди, которые могут ему что-то подсказать и ответить на какие-то вопросы, – перед глазами у него образ поведения, сам образ жизни окружающих. Это дает ориентиры, за которыми человек может следовать до того момента, пока не окажется в состоянии идти уже совершенно самостоятельно.

Что такое жизнь приходской общины

Безусловно, не существует какого-то единого шаблона, какой-то одной кальки, под которую надо общину создавать, – образец евангельский есть, а шаблона нет. Все люди абсолютно разные: разные настоятели, разные храмы, разные районы, в которых эти храмы находятся. По-разному складывается приход.

Естественно, либо сразу, либо по прошествии какого-то времени вокруг настоятеля образуется некое организационное ядро. Это люди, которые работают в храме: казначей, бухгалтер, завхоз, помощники по разным вопросам – сегодня таких помощников должно быть достаточно много: помощник по социальной деятельности, по катехизаторской работе, по работе с молодежью, по хозяйственной деятельности…

Если эти люди являются не просто наемными служащими, а людьми верующими, тем более прихожанами этого конкретного храма, то они и создают костяк прихода. Должны его, по крайней мере, создавать.

Очень важно, чтобы за свечным ящиком были не случайные люди, не просто продавцы, а прихожане этого храма, живущие его жизнью

Безусловно, среди них должны быть люди, которые стоят за свечным ящиком. Очень важно, чтобы на этом месте были не какие-нибудь случайные люди, не просто продавцы, а прихожане этого храма, живущие его жизнью. Продавец свечного ящика – первый, с кем сталкивается входящий в храм человек. Если тут будет прихожанин, а не случайный человек, он не будет просто продавать свечки, крестики и принимать записки – он будет стараться помочь новому человеку, в храм придя, остаться в нем.

Вслед за этим основным костяком, естественно, начинает формироваться круг людей, которые регулярно исповедуются и причащаются, часто беседуют со священниками, с настоятелем, разрешая какие-то волнующие их вопросы. Из них формируется уже «вторая очередь» костяка приходской общины.

Ни в коем случае не надо пытаться всех срочно объединить, всех построить шеренгами и куда-то повести

Очень многое зависит, конечно, от настоятеля. Но пытаться всех срочно объединить, всех построить шеренгами и куда-то повести ни в коем случае не надо. Это ни к чему хорошему не приводит. Все должно, на мой взгляд, происходить совершенно естественно.

В каждом храме есть нужды, есть что делать. В одном храме есть необходимость в уборке территории, в другом – в помощи уборщице внутри храма или в чистке подсвечников. В третьем храме нужны люди в воскресную школу или такие, которые могли бы заниматься организацией паломнических поездок, каких-то занятий с детьми…

Задача настоятеля – находить людей. Общаясь с ними, порой во время исповеди, порой во время беседы понять, что человек конкретно мог бы на этом приходе делать – и не столько потому, что он будет полезен приходу, сколько потому, что и приход будет полезен ему.

Так и складывается ядро общины.

Общее дело

Очень важна установка настоятеля на то, чтобы прихожан между собой знакомить. Он должен постоянно напоминать им: «Вы ходите в один храм, и совершенно естественно знать друг друга по именам, молиться друг о друге и, увидев, что у кого-то что-то случилось, стараться помочь».

К примеру, у пожилой прихожанки перелом ноги, но она пришла в храм на службу. Очевидно, что она с трудом доковыляла на костылях и ей очень трудно будет возвращаться домой. И естественно, кто-нибудь из прихожан, у кого есть машина, довезет ее до дома, а в следующий раз привезет на службу. Если же этого не происходит, значит, ни одного сердобольного человека в этом храме нет.

Когда настоятель задает такой тон взаимоотношений – помощи и сострадания, – люди начинают на него ориентироваться. Есть, конечно, такие, кому это не нужно, кто равнодушен. Это как раз потребители. А есть люди, осознающие, что только такие отношения правильны, естественны.

У каждого человека с христианским сознанием должно быть понимание того, что делать добрые дела – это крайне важно и нужно, прежде всего, ему самому. Он, возможно, не знает, какое доброе дело сделать, а что-то большое и сложное и не может, но когда ему дается шанс сделать что-то конкретное и небольшое, он бывает рад. Отвезти ту же бабушку домой, купить ей продуктов, может быть даже за свой счет, – и вот его душа уже немного спокойнее.

Естественный способ знакомства прихожан – общее чтение Псалтири

Естественный способ знакомства людей – чтение Псалтири на приходе. Мы этой традиции стараемся следовать.

Псалтирь читается во время многодневных постов «двадцаткой». Собирается группа из 20 человек – по числу кафизм, составляется список, закрепляющий очередность, и каждый день совместными усилиями прочитывается вся Псалтирь. При этом тот, кто читал в первый день первую кафизму, на второй читает вторую и так далее. Заранее каждый из чтецов пишет записки с именами своих близких – живых и усопших, и они поминаются всеми молящимися.

Люди, входящие в такую «двадцатку», знакомятся друг с другом, становятся ближе друг другу. Они друг о друге молятся, молятся о близких. Естественно, что они собираются вместе и на те молебны, которые служатся перед чтением Псалтири. И хотя такое совместное чтение организуется всего лишь четыре раза в году, но оно помогает объединению прихожан. И, разумеется, на приходе таких «двадцаток» может быть и две, и три, и четыре…

Совершенно естественным инструментом для созидания общины являются также воскресные школы для детей и для взрослых, приходские беседы: подобные занятия собирают тех, кто заинтересован в своем возрастании в церковной жизни, радеет об этом.

Всех этих людей – и читающих Псалтирь, и приходящих на беседы и в школы – нужно ориентировать на то, что они должны делиться тем, что они узнаю т. Делиться в храме и делиться вне храма. Но, конечно, объяснять, что делиться надо доброжелательно и разумно: сказать доброе слово, утешить, рассказать то, что знаешь сам, помочь сделать первые шаги в Церкви, но ни в коем случае не заниматься духовным руководством, наставничеством, обличительством.

Так прихожанин храма начинает чувствовать, что он вместе со священником и вместе с такими же братьями и сестрами одним делом занимается, у него появляется ощущение, что Церковь – это наше общее дело, это наша жизнь.

Взаимное воспитание

В стремлении к организации нормальной полноценной церковной жизни нельзя ни в коем случае создавать какие-то искусственные формы. Не надо создавать на конкретном приходе то, что на этом конкретном приходе не нужно. Допустим, в какой-то приход традиционно ходит достаточно много молодежи. Если на этом приходе есть священник, у которого интерес к скаутской работе или к созданию военно-патриотического клуба, то, естественно, там подобные формы работы могут возникнуть. Если же пытаться их внедрить в приходе, где нет для этого никаких предпосылок, то это будет некое мертворожденное дитя.

Настоятель воспитывает приход, но и приход воспитывает настоятеля

Священник должен понимать и знать свой приход. И это знание приходит, когда настоятель занимается образованием прихода, потому что, пока священник занимается образованием прихода, и приход занимается образованием своего настоятеля. Это закономерный процесс, так и должно происходить. Слово пастыря и характер его общения с людьми должны не подделываться, не приспосабливаться, а быть органичными в конкретной среде. Ведь священник не для себя служит. Он служит Богу, но служит для людей.

Такое устроение совершенно естественным образом приводит и к переменам в священнике, который попадает в конкретное место и в конкретный приход. Но изменения эти связаны не с тем, что каким-то образом он спускается на ступень ниже, а с тем, что он ищет как отец, как родитель язык для общения со своими детьми, ищет возможность донести то, что до них донести необходимо.

Наставничество

В древности, когда человек приходил в христианскую общину, его не оставляли самого по себе. Как правило, тот человек, который его туда приводил, отвечал за него в дальнейшем. Или же другой член общины учил новичка началам христианской жизни, а кроме того просто по-человечески помогал.

Это тоже очень важный для современной церковной жизни момент. Настоятель должен знать, кому поручить своего рода «шефство» над вновь пришедшим, кому можно было бы сказать: «Марья Ивановна, вот пришла Дарья Петровна. Вы с ней ровесницы, Дарья Петровна никогда в храм не ходила и ничего о церковной жизни не знает, а вы, Марья Ивановна, здесь уже 20 лет. Поэтому, пожалуйста, возьмите “шефство” над Дарьей Петровной и помогите ей». Или: «Ваня, вы с Петей сверстники, вы даже в одном вузе учитесь. Помоги ему, пожалуйста, объясни, как готовиться к исповеди, к причастию, покажи, где посмотреть расписание богослужений. Объясни, что в храме во время службы происходит».

Естественно, что такое общение даст гораздо больше, чем даже занятия в воскресной школе, например. Занятия в воскресной школе будут давать некие общие знания, а здесь будут даны знания в концентрированном виде прямо из уст в уста, от сердца к сердцу.

В какой-то мере у нас на приходе это есть. Поскольку приход достаточно молодой, ему всего лишь два года, такое его устроение пока в стадии становления, но мы стараемся этот подход активно использовать. Конечно, поручать новичка можно тому, кому действительно имеет смысл поручать. У нас круг таких наставников пока не очень велик. И это люди крайне загруженные. Порой некоторые из них, придя в праздник в храм, всю службу с кем-то разговаривают, потому что человек вот только что пришел и надо ему помочь, надо, чтобы он почувствовал: его ждали. Тогда он придет еще раз и еще. И, возможно, останется в храме.

Вера без дел мертва

Есть еще один момент, имеющий непосредственное отношение к созиданию жизни приходской общины. С моей точки зрения, священник должен быть человеком, который откликается не только на духовные нужды обращающихся к нему людей. Совершенно естественно, что он должен откликаться и на какие-то их материальные нужды. Иногда это может быть материальная помощь; иногда, бывает, нужно похлопотать о чем-то, где-то что-то организовать. А иногда, возможно, и защитить. С чем только люди не обращаются к батюшке!

А может быть и так, что пришел человек, который чего только не успел в своей жизни наворочать, дошел до некоей критической точки, ему грозит смерть. Да, есть ситуации, вмешавшись в которые священник, безусловно, может и себе причинить страшный вред, и своему приходу. Таких ситуаций он должен избегать, он должен понимать, где проходит граница невозможного. Но есть масса ситуаций, когда он может помочь.

Безусловно, помощь – долг священника, но при этом и один из эффективнейших способов миссионерской деятельности.

Священник, конечно, не может заменить собой социальную службу. Он не может накормить всех голодных, он не может поселить куда-то всех бездомных, но, тем не менее, он должен быть настроен на то, чтобы помогать людям в самых разных вопросах. Не отгораживаться от их нужды в своей настоятельской деятельности, в своей повседневной, обычной жизни. Вот пришел бездомный, упал на территории храма, он грязный, нетрезвый, еле языком ворочает. Что с ним делать? Если священник скажет: «Вынести его за ворота храма», то горе такому пастырю. Нет, придется этим бродягой заниматься.

И человеком, который имеет дом и, может быть, достаток, но находится в не менее невменяемом состоянии, тоже надо будет заниматься.

Для священника лишних, ненужных, не важных людей быть не должно – ведь нет ненужных и не важных людей для Бога

Почему? Потому что для священника лишних, ненужных, не важных людей быть не должно – ведь нет ненужных и не важных людей для Бога. И это тоже один из фундаментальных моментов формирования общины: все важны, никто не может быть лишним.

Протоиерей Максим Козлов Храм св. мц Татианы при МГУ им. М. В. Ломоносова, Патриаршее подворье. Богослужения возобновлены в 1995 году. На приходе создана воскресная школа (профиль - духовное пение), осуществляется бесплатное консультирование по правовым вопросам, организуются бесплатные паломнические поездки для детей из малообеспеченных семей за счет подворья. Иногородним студентам предоставлена возможность регулярной подработки в качестве преподавателей или помощников по хозяйству в семьях обеспеченных прихожан. При храме издается газета «Татьянин день». Действует учебная консультация, помощь при поступлении в вузы (в особенности для юношей и девушек из малообеспеченных семей), помощь при нахождении бесплатного или предельно дешевого жилья для иногородних студентов, аспирантов, молодых преподавателей.

Протоиерей Алексий Потокин Храм иконы Божией Матери «Живоносный источник» в Царицыне открылся в 1990 году. При храме действует одноименный духовный центр, воскресная школа, православная гимназия. Прихожане храма участвуют в работе детского дома-интерната для умственно отсталых детей №8.

Протоиерей Сергий Правдолюбов Храм Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве. Построен в середине XVII века. В 1991 году возвращен Церкви. С тех пор храм успешно восстанавливается на средства общины. Приход занимается издательской деятельностью (приходской журнал «Киприановский источник», книги и брошюры богослужебного, научного и житейского содержания). В воскресной школе кроме Закона Божиего преподается иконопись, пение, рукоделие, а подросткам - иконография, церковное зодчество, начала журналистики, выпускается детская газета. Действует родительский клуб. Совершаются крестные ходы к местным святыням и молебны у них.

Никакой приватизации подсвечников!

Для прихода важно не количество прихожан, а то, есть ли между ними любовь

- Как создавался ваш приход?

о. Сергий ПРАВДОЛЮБОВ:

Наш приход, можно сказать, открылся для местных жителей и таким остается до сих пор.
В основном наши прихожане - энергичные рабочие люди самых разных профессий. Молодые мамы, папы и их дети. Бабушек старых у нас мало.
Люди с детьми знакомятся между собой очень быстро. Передают друг другу одежду, обувь. Информацию - куда идти и что делать. Бывает смешно, когда дети передают ботиночки один другому, и вдруг третий, более старший ребеночек говорит: «Это мои ботиночки». А в этих ботиночках уже 12 детей отходило. Это общение - естественно, просто и обычно.
У нас с самого первого дня есть служба, которая занимается раздачей одежды. Людям трудно выбрасывать одежду, и они приносят ее в храм. Этой службе уже 15 лет. И вы знаете, люди с удовольствием берут одежду и обувь. Мало того, однажды у нас взял пальто… один архиерей – представляете! Это было невероятно, мы так радовались! У нас есть список наиболее неимущих людей нашего прихода, которым мы помогаем в первую очередь.
Как-то у нас в храме замироточили десять икон. Так вот, икона Божией Матери «Всех скорбящих Радость» замироточила по-особенному: миро было только по контуру Пресвятой Богородицы и ангела, держащего надпись «Нагим одеяние». Мы увидели в этом особый знак, небесный отклик на наше социальное служение. И до сих пор занимаемся этим делом.

Алексий ПОТОКИН: В 1990 году, когда отца Георгия Бреева назначили в Царицыно настоятелем, здесь все тонуло в грязи. Даже полы в храме были земляные. Вспоминаю это время как трудное, но очень благодатное. Многие из тех, кто с самого начала помогал восстанавливать храм, стали дьяконами, священниками, некоторые - старостами и помощниками старост в других приходах.
С самого начала отец Георгий Бреев сказал, что будущее прихода - духовный и просветительский центр. Как только в храме начались регулярные богослужения, была создана воскресная школа, а уже вокруг нее развернулась просветительская, издательская деятельность.
Современный приход в большом городе очень многомерный. Есть постоянные прихожане, которые не только участвуют в таинствах, но и соборно несут возложенные на храм послушания. Окормление больниц, домов престарелых, посещение болящих и стариков на дому невозможно без их помощи. А есть люди, которые причащаются раз в год. Немало и таких, кто внутренне уже признал Христа, иногда посещает богослужения, но еще не осознал необходимости таинств. Мы не отталкиваем этих людей, наоборот, в большей степени именно на них ориентирована наша воскресная школа. Там мы пытаемся рассказать им о Церкви, укрепить в православии. Кто-то из них потом становится нашим прихожанином, а кто-то уходит в другой храм, но разве это потеря? Ведь Церковь едина. Человек у нас положил начало, обрел веру, и нам не обидно, если он потом находит духовника в другом приходе. Очень многие приходят сегодня в храм просто за помощью. Им плохо, у них случилась беда. Их приход связан даже не с верой, а только с лучом надежды. Во многом от нас зависит, зажжется ли постепенно в их сердце огонек веры.

о. Максим КОЗЛОВ:

Мы формировались как новый храм с традициями, которые только начинали складываться. Например, пресловутых «сердитых старушек» у нас нет как класса. Сразу было решено: никакой «приватизации» подсвечников. За слово осуждения, сказанное человеку, например за «левую руку» (что якобы нельзя передавать свечку левой рукой), последует строгое взыскание. Это говорилось и с амвона и лично. Разрешено делать замечания детям только тем, кому это поручено. Не разрешается поучать родителей, как им воспитывать своих детей.
Я думаю, приход начинается тогда, когда вслед за богослужебной жизнью имеет место ее естественное развитие - христианское общение православных людей. «По тому узнают, что вы Мои ученики, если будете любовь иметь между собою» (Ин., 13, 35).
По мере роста прихода появляются «кристаллики» общины - по направлениям деятельности. Община - более узкое понятие. Оно подразумевает большую концентрацию совместных усилий в конкретном направлении: например, воспитание детей, издательское дело - или даже послушничество, окормление у одного священника. Когда приход разрастается (сверх 300-400 человек), в нем появляется несколько общин. У нас есть ряд «проектов», которые объединяют прихожан. Например, школа духовного пения. В ней около 150 человек: дети и их родители. Или газета при храме, вокруг нее собирается довольно много молодежи, которые ее делают. Миссионерские паломнические поездки собирают очень много людей: иногда едем тремя автобусами. Как правило, это члены прихода, но случается, они приводят своих друзей, стремящихся обрести веру. Правда, священник следит за тем, чтобы число новоначальных было ограничено, а сама поездка не превратилась в просто туристическую.
Примерно раз в год устраиваем миссионерские поездки, людей там меньше. Но они так же объединяют какую-то активную часть прихожан. В этом году мы собираемся в Сибирь, в Барнаул, в Алтайский край.
Еще мы создали бесплатную юридическую службу из числа студентов, учащихся на юридическом факультете, и прихожан с юридическим образованием. Три раза в неделю каждый человек, является он нашим прихожанином или нет, может получить бесплатную юридическую консультацию. Это тоже часть приходской жизни.

Чтобы организовать жизнь прихода, вам пришлось как-то специально призывать людей, раздавать задания? Что у вас шло от настоятеля, а что по инициативе самих прихожан?

о. Алексий ПОТОКИН : Никакие методики не помогут создать приходскую жизнь. Основа прихода - деятельные, инициативные люди. Если таких людей много, дело спорится. А бывает, что человек устанет, благодать его временно оставит, послушание превращается в тяжкую повинность, и дело сразу начинает затухать. А когда человек трудится с радостью, жизнь прихода и все вокруг расцветает.
Современный приход очень похож на врачебницу. Мы знаем, что в больнице одни пациенты способны ухаживать за соседями, а другие (например, парализованные или временно неподвижные) требуют только внимания и попечения. Так и здесь - приход состоит из людей деятельных и людей, нуждающихся в попечении. Прекрасно, что в Церкви есть место всем - больным, брошенным, отвергнутым. Некоторых мир изгнал (возможно, и по их вине), но в храме их принимают, терпят, по возможности заботятся о них. И эти люди тоже обогащают Церковь. Они - не обуза, а равноправные члены общины. Просто участвуют они в ее жизни своеобразно.

о. Максим КОЗЛОВ :

В основном все устраивалось по мере жизненной необходимости. Но что-то мы пробовали организовывать и целенаправленно.
Например, создали воскресную школу. У меня даже мысли не было, что она будет с уклоном в церковное пение (у меня ни слуха нет, ни голоса). Но скоро стало понятно, что просто воскресная школа «прокручивается». Необходим какой-то стержень специализации, иначе через два-три года становится непонятно, как дальше учить и что требовать от учащихся. А тут образовался законченный образовательный цикл: Закон Божий, церковно-славянский и греческий языки. Но в центре - пение, причем петь могут практически все.
Другой пример: газета «Татьянин день» образовалась по инициативе прихожан, священноначалию осталось только поддержать ее. То же с юристами - ребята пришли и сами попросили попробовать. Миссионерские поездки предложил ваш покорный слуга. Не очень нужны оказались лекции профессоров из духовной академии (в продаже много их кассет и книг) или университета, а музыкальные концерты (духовной и светской музыки) вдруг стали очень востребованны.
Хороший приход, на мой взгляд, прежде всего там, где общение прихожан включает в себя не только совместное чаепитие после литургии, но и подразумевает взаимную помощь: в учебе, в работе, в оказании медицинских услуг. Посидеть с детьми, посочувствовать человеку, когда ему трудно, поддержать, когда нужно, и материально. Это лучше получается, когда естественно идет от человека к человеку, и не нужно создавать социальный институт, например, для сбора одежды многодетным семьям.
Очень важно, чтобы приход был открытым для внешнего мира. Чтобы он не замыкался в сообщество людей, которым друг с другом хорошо и нет никакого дела до тех, кто вне их прихода. Открытость заключается в способности и желании видеть боль и проблемы тех людей, кто пребывает вне храма и кому можно было бы помочь.

о. Сергий ПРАВДОЛЮБОВ :

Все получилось как-то само собой. Мне кажется, что такое самозарождение более свойственно Православию, чем жесткая организация с фондами и финансированием, на западный манер.
Лично я всегда боялся превращения прихода в общественную организацию. Я думаю, что такая община, как практикует, например, отец Георгий Кочетков, нам глубоко чужда. Я разговаривал с одной женщиной из кочетковской общины, она очень тяготится тем, что обязана присутствовать на их собраниях. Ей все время поручают то-то и то-то, и она чувствует себя несвободной. Когда человеку, которому по природе свойственно сосредоточенное созерцание и молчание, говорят: делай то, делай се, - он начинает этим тяготиться. И это может отвратить его от прихода.
Другое дело - бывают на приходе люди именно одинокие в жизни. Они могут и на приходе чувствовать себя одиноко, а если заболевают, тогда и подавно. У нас на приходе есть такие люди - некоторые прихожане посещают их, созваниваются с ними, помогают им. Но делать в своем приходе такую общину, для которой я был бы игуменом, я не могу и не хочу.
Человек, приходящий в храм, постепенно сам начинает общаться с другими прихожанами. Конечно, бывают и трудности, и тогда нужно помочь. Мне, например, однажды пришлось выступить в роли свата. У влюбленного человека не было никого - ни мамы, ни папы, помочь некому. Тогда я сам пошел сватать, а что делать? Это естественно. Раньше, когда родители умирали, ребенка брал на воспитание крестный отец. А сейчас институт крестных стал несколько другим. Зато могут помочь батюшки. У нас на приходе так бывает, хотя это вовсе не значит, что все браки на приходе оказываются счастливыми, бывает по-разному.
Когда у наших прихожан рождаются дети, то после крещения мы стараемся подгадать так, чтобы обряд воцерковления был совершен в воскресный день. Приходят молодые родители, братья и сестры воцерковляемого младенца, стоит весь приход. Перед причащением мирян я, памятуя, что рождаемость в России падает страшными темпами, выхожу из алтаря и объявляю: братья и сестры, у таких-то людей родился младенец, и сейчас мы его торжественно воцерковим! Все слушают молитвы сорокового дня маме, все видят, как я вношу в алтарь младенца, а потом в первый раз его причащаю, и все радуются. Вот это общинность, это участие всего прихода в жизни одной семьи. В древности так и было. А я еще обращаюсь в такой момент ко всем прихожанам: а почему я сегодня только одного младенца воцерковляю? Где остальные? Почему не рожаете, давайте рожайте!

Что такое православный приход?

Пасхальных яиц хватит не только для прихожан, но и для пациентов больниц, подопечных патронажной службы, воспитанников детских домов и просто гостей

Место для каждого

- Должна ли жизнь прихода быть интересной? Или это понятие неприменимо к приходской жизни?
о. Алексий ПОТОКИН : Я сторонник интересной жизни, но считаю, что она должна складываться естественно, от избытка сердца. Захотели люди остаться на общую трапезу, потом придумали совместное дело. Пожалуйста! Мы постоянно ездим в паломнические поездки. Наши священники идут к прихожанам, куда их зовут. Меня часто приглашают на беседу матери-одиночки, инвалиды, ветераны - среди православных таких в наше время тоже много. Еженедельно собирается молодежная группа. Они вместе трапезуют, вместе гуляют по Москве, вместе ездят по России.
Общение - тело жизни. Хорошо, когда оно складывается в общине. С другой стороны, тело должно подчиняться душе. Если есть главное, остальное не всегда необходимо. Кто-то живет очень напряженной жизнью на работе и в семье. Поверьте, церковные таинства нас очень глубоко объединяют. А богослужения? Прощеное воскресенье, когда мы все просим прощения друг у друга. Поминальные службы родительских суббот - службы глубокого единения людей. Я уж не говорю о Пасхе.

о. Максим КОЗЛОВ: - Всем нам хочется, чтобы наша обычная жизнь не замыкалась в однообразном цикле: работа-еда-магазины-сон. И приходской жизни тоже нужны праздники, как для детей, так и для взрослых. Например, на мы решили сделать нашим детям необычный сюрприз. Дед Мороз подарил ребятам большую красивую коробку. Когда они развязали бант, из коробки вылетело 50 живых тропических бабочек - больших и необыкновенно красивых. Были изумлены не только дети, но и их родители, а восторгу не было предела! Но второй раз ведь это не сделаешь. Поэтому нужно искать что-то еще. Такая же работа ведется и для молодежи, и для взрослых.
Но приход - это все же не клуб по интересам. Вся работа идет не ради тусовки, а является неким подспорьем ради устремления к Богу.
Опасность в том, что само богослужение может стать «бесплатным приложением» ко всем этим инициативам. Что-то вроде: «Конечно, мы ходим на службы. Но вообще-то самое интересное начнется потом». И здесь нужно сдерживать некоторые инициативы и правильно расставлять акценты. В молодежной среде тенденция «околоцерковной тусовки» периодически прорастает. Ее надо регулярно выпалывать. Например, заметил, что весной-летом молодежь наша как-то странно кучкуется после службы и куда-то собирается идти. «Куда вы?» Оказывается, пиво пить в Александровский сад. Пресек на корню.

Многие жалуются, что чувствуют себя и на приходе одиноко. Как найти свое место в приходе? Все ли, на ваш взгляд, должны участвовать в жизни общины? Всегда ли плохо, когда прихожане после службы расходятся, а не идут на трапезу или послушания?

о. Максим КОЗЛОВ : Новые люди, приходя в наш храм, часто говорят: «Батюшка, мне у вас понравилось, что я могу делать? У меня такая-то профессия…» Как правило, отвечаешь им: начните с регулярных посещений богослужения. Самое главное - молиться вместе. И откликайтесь на общие призывы. Привыкните к мысли о том, что вы здесь не в гостях, а дома. И постепенно сами увидите, к чему ляжет ваше сердце и к чему Господь расположит ваши возможности. Обретение своего дела происходит естественно. Человек, посещающий регулярно храм, постепенно знакомится с людьми. Шаг за шагом выясняется, куда его Господь выводит, к чему он может приложить свои руки. Иногда это дело совсем не связано с задумками о своей полезности на приходе. Он может просить «порулить», а выяснится, что не забыл, как гвозди забивают или провод прокладывают. В итоге окажется, что это у него лучше всего и получается.

Беседа с настоятелем храма во имя первоверховных апостолов Петра и Павла посвящена теме приходской жизни. Кто такие прихожане? Что значит быть прихожанином конкретного храма? Можем ли мы — приходящие с определенной регулярностью или иногда в Петропавловский храм — по праву так называться?

— Отец Нектарий, давайте для начала определимся: кто такой прихожанин? Что вообще в себя это понятие включает?

— Для нас привычно, что людей, которые приходят в храм, делят на две категории, которые условно именуют «прихожанами» и «захожанами» (хотя лично мне второе наименование и не нравится — категорически). К первой относят людей, которые не пропускают воскресные и праздничные богослужения, участвуют в церковных Таинствах, стараются узнавать церковную жизнь. Захожанами же называют тех, кто заходит в храм — как правило, во внебогослужебное время — поставить свечку, помолиться, написать записку, что-то приобрести. Но на самом деле существуют различия и внутри этих групп. И можно ли, допустим, назвать прихожанином человека, который посещает службы, исповедуется и причащается, но сразу после целования креста уходит, нисколько не интересуясь жизнью храма как таковой, — это вопрос достаточно сложный.

Что такое приход? Это все-таки некое сообщество людей, которые ощущают себя частями единого целого. Нельзя относиться к Церкви только как к месту, куда мы приходим за благодатью, за помощью, за каким-то участием Божиим в нашей жизни; надо понять, что храм — это место, которое должно быть центром нашей жизни, причем жизни общей. И если мы, к примеру, посмотрим на то, как живет сегодня Русская Православная Церковь за рубежом, то увидим, что там в каждом храме существует реально действующее приходское собрание и именно община несет все заботы о приходе, которые у нас зачастую целиком и полностью ложатся на плечи священника. У нас священник, как правило, отвечает за организацию богослужения в храме, за пастырское окормление верующих, за хор, за уборщиц, за сторожей, за трапезную, за поиск денег на строительство и ремонт — за все. А в зарубежных приходах священник отвечает только за богослужение и пастырское окормление верующих, а всем остальным, мною перечисленным, занимается приходская община. Можно, конечно, говорить о том, что мы очень по-разному живем и прихожане в Соединенных Штатах Америки или в Европе имеют больше возможностей, чтобы нести эти заботы. Действительно, уровень жизни в нашей стране таков, что даже если собирается полноценная приходская община, она сама храм содержать не может. Но тем не менее очень важно, чтобы люди, молящиеся на богослужении и считающие себя прихожанами конкретного храма, понимали, что жизнь этого храма — это и их дело тоже.

Важность этого момента не только в том, что нужно священника как-то разгрузить, хотя его на самом деле необходимо хотя бы немного освободить от этого пригибающего к земле гнета хозяйственных проблем, чтобы он мог заниматься обязанностями духовного характера. Но дело и в другом: не участвуя в общих делах, человек продолжает ощущать себя внешним по отношению к Церкви. Иногда приходится слышать: «Я помогаю Церкви». Если эти слова произносит мусульманин, иудей или язычник, это можно понять. Он по отношению к Церкви внешний человек, и он ей помогает. Но если так говорит христианин — верующий, а тем более церковный человек, то очевидно, что он чего-то не понимает, потому что Церковь — это в том числе и он сам. Было бы более верно сказать: «Я стараюсь в Церкви что-то делать» — нести какое-то служение. Ощущения, что Церковь — это мы все вместе, многим очень недостает. А между тем оно формируется и как-то реализуется именно в рамках конкретного прихода.

— Но ведь приходят же, наверное, люди, предлагают какую-то помощь…

— Знаете, на самом деле очень редко бывает так, чтобы человек пришел в храм и спустя какое-то время, посмотрев на его повседневную жизнь, спросил: «А что я могу для этого храма сделать?». Я об этом говорю не только как настоятель, который нуждается в подобного рода помощи людей; дело не только в моих каких-то практических интересах, а просто в понимании. Могу сказать, что человек, который этот вопрос задает и который по силам потом что-то в Церкви начинает делать, приобретает совершенно другой, скажем так, уровень христианского самосознания. Потому что во всех нас самое страшное на сегодняшний день — это потребительское отношение: друг к другу, к Церкви, к Богу, и только лишь когда человек начинает в Церкви что-то делать, начинает отдавать, это потребительство из него постепенно выветривается.

Общее дело

— А что вообще может делать в храме не священник и не сотрудник храма?

— Когда приходит человек и предлагает помощь, естественно, я задаю в ответ вопрос: «А что Вы можете делать?». И выясняется, что один человек может жаворонки печь ко дню сорока Севастийских мучеников, другой может в субботу вечером оставаться подсвечники чистить, третий имеет возможность полы мыть, четвертый может прийти и на пару дней подменить библиотекаря, когда тому куда-то надо уехать, пятый работает где-то в торговле и в то же время хорошо знает книги, иконы и церковную утварь, так что может прийти в лавке постоять, и прочее. Но гораздо чаще я сталкиваюсь с тем, что подходит кто-то из числа наших прихожан и спрашивает что-то вроде: «Когда же вы, наконец, закончите работы в основном объеме храма? Когда же у нас там начнется богослужение?». А я, допустим, знаю, что этот человек — строитель. Не богатый, не ворочающий какими-то колоссальными объемами, но тем не менее занимающийся стройкой, отделкой. И я очень хорошо его понял бы, если бы он пришел и задал этот вопрос иначе: «А можем мы быть чем-то полезны?». Я бы ему сказал: «Да, знаете, у нас в цоколе еще не готовы трапезная и крестильня, и еще несколько небольших комнаток. Возьмите одно такое помещение, своими силами его сделайте, и Вы поможете нам чуть-чуть продвинуться вперед». Но мне, как правило, бывает неудобно человеку это сказать — может быть, я в этом и не прав. А самому человеку это в голову не приходит.

Это обычная человеческая жизнь, но в то же время это общая жизнь. И к сожалению, всего того, что я здесь перечислил, в нашей современной церковной жизни в целом и в нашей саратовской церковной жизни в частности катастрофически недостает.

В этом плане можно привести примеры из жизни Церкви на Западной Украине. Я как-то раз был во Львовской области и наблюдал такой эпизод. Небольшой городок, туда назначают служить молодого, только-только получившего образование священника. Но у него уже семья, дети. Он приезжает, собирает прихожан и говорит им примерно следующее: «Я приехал на новое место. У меня жена, двое детей, мне нужно о них заботиться, то есть нужно где-то жить, чем-то питаться, нужна какая-то машина, чтобы на ней ездить совершать требы. Поэтому я предлагаю вам два варианта. Либо я забочусь об этом обо всем сам и вам уделяю очень мало времени, либо обо всем этом заботитесь вы, и я уделяю вам гораздо больше времени». И представьте себе, прихожане говорят: «Конечно, мы сами обо всем позаботимся».

Разумность и рациональность такого подхода совершенно очевидны. Но в современной России это не сработает. Когда у нас назначают священника на приход, особенно в сельскую местность или в небольшой город, он сам все делает и еще бегает за людьми и говорит: «Пожалуйста, приходите в храм». Опять же для сравнения: на Западной Украине в каждом храме есть человек, в обязанности которого входит ежемесячный обход села и сбор средств на церковные нужды. Это может быть новый подсвечник, или аналой, или ремонт. И люди там считают своим долгом на эту просьбу о помощи откликнуться, потому что они относятся к своему сельскому храму как к части своей жизни, даже если являются не очень церковными людьми. Я не идеализирую церковную жизнь на Украине, в ней есть масса таких негативных моментов, которых, слава Богу, нет у нас, но это не говорит о том, что не нужно обращать внимание на положительные моменты, которые там присутствуют.

— А можно ли и в нашей церковной жизни воспитать, пробудить, воссоздать настоящую, то есть крепкую, ответственную, приходскую общину?

— Я очень надеюсь, что кто-то из тех, кто будет нашу газету читать, поймет, что в нем это желание помогать храму живет и он хочет дать ему возможность реализоваться. Это и будет каким-то маленьким вкладом в пробуждение и воссоздание. Воспитать можно — заставить нельзя. И почему мне трудно об этом говорить с амвона: я не нахожу возможным кого-то к чему-то понуждать.

Где наше сокровище?

— Семь лет строится наш храм. Можно ли сказать, что приходская община сложилась? Что бы Вам хотелось исправить, за что Вы благодарны?

— Наверное, можно говорить о том, что приход сложился в том смысле, что есть люди, которые в храм ходят постоянно. Можно говорить о том, что многие люди друг друга знают и между ними какие-то отношения складываются, но о приходе как об общем деле, об общей жизни, об общем труде, к сожалению, пока что сказать невозможно. Но я, например, очень рад тому, что у нас все-таки за полтора года сложился любительский хор, который начал петь Литургии, молебны и панихиды. Я им и их руководителю и идейному вдохновителю, Виктории Усовой, за это очень благодарен, хотя это только самое начало пути, и в этом направлении еще много предстоит работать.

А из того, что меня расстраивает: безусловно, сегодня почти все люди, в храм приходящие, знают о Православии очень немного. И при этом есть возможность учиться — читать книги, ходить в воскресную школу для взрослых, но этой возможностью пользуются единицы. За воскресной Литургией стабильно бывает порядка двухсот пятидесяти человек. В воскресную школу для взрослых по субботам приходит максимум семнадцать. И говоришь об этом с людьми, пытаешься их убедить повышать свой уровень духовной образованности, но они, видимо, искренне считают, что у них нет в этом необходимости. То же самое с книгами. У нас уже около трех месяцев работает библиотека, но книг на абонементе берут пока очень мало. Кроме того, есть церковная лавка с достаточно большим выбором книг, но отношение к ним тоже достаточно прохладное. Мало, кто понимает: пока мы живем в условиях книжного изобилия, надо обязательно заботиться о формировании библиотеки домашней, никто ведь не гарантировал нам, что изобилие осхранится еще на долгие годы и десятилетия. Все уже благополучно забыли, наверное, какой редкостью были духовные книги в советский период…

— Среди верующих людей нередки жалобы на то, что на приходе того или иного храма, куда они ходят, существует некий «элитарный клуб для избранных», которые приближены каким-то образом к священнику и очень ревностно смотрят на тех, кто пытается проникнуть в их круг. Возможно, это некая болезнь роста приходской общины, но можно ли ее как-то предупредить?

— Тут дело не в приходской общине как таковой, это вопрос взаимоотношений между священником и прихожанами. Когда есть некий священник, который становится для какого-то круга своих духовных чад, не побоюсь этого слова, кумиром, к которому стараются быть как можно ближе и этой близостью дорожат, тогда действительно возникает круг приближенных и круг тех, кто пытается приблизиться. Но это возможно, только если пастырь сам так или иначе культивирует такое отношение к себе. В приходе может быть какое-то количество людей, не очень верно настроенных, но если священник их настроя не поддерживает, если он это отношение к себе разрушает, то ничего подобного не сложится. А если говорить конкретно о нашей жизни, у нас тоже есть своеобразный элитарный клуб, только совершенно другой. Это элитарный клуб людей, которые уходят из дома в храм в 7 часов утра и приходят домой в 12 часов ночи, валясь с ног от усталости и не зная, на каком свете они находятся. Это элитарный клуб, участники которого крутятся как белка в колесе и не знают ни покоя, ни роздыху, и, честно говоря, я бы с удовольствием включил в него как можно больше людей — тогда в таком экстремальном труде необходимость попросту отпало. Но желающих в этот клуб вступить немного.

— Некоторые прихожане, которые во славу Божию трудятся в храме, говорят, что у них какое-то особенное состояние души бывает от этого, ни с чем земным его не сравнить. Что это — утешение, благодарность?

— Когда человек делает что-то в храме, он выполняет то, что заповедовал нам Господь в Евангелии, сказав: собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф. 6 , 20—21). Потому что храм — не только образ Царствия Небесного, это его начало здесь, на земле. И поэтому когда человек находит время и силы делать что-то в храме, ничего не ожидая за это, он в прямом смысле этого слова трудится для Царствия Небесного. Поэтому и чувства, рождающиеся в этом труде, имеют неземную природу.

В нашей христианской жизни присутствует такая интересная вещь. Мы знаем: все, что мы имеем, — это дар Божий. Но когда человек прикладывает от себя какие-то усилия, он себе этот дар может усвоить. То есть этот дар становится по отношению к человеку не чем-то внешним, а чем-то ему уже принадлежащим. К примеру, мы получаем дар благодати в церковном Таинстве. Но если наша жизнь противоположна евангельским заповедям, то этот дар остается внешним по отношению к нам, мы его не усваиваем. И мы не только утрачиваем этот дар, но он нас даже опаляет, обжигает, причиняет, как нам кажется, боль. Хотя на самом деле ее причиняют нам наши же действия. Если же наша жизнь согласна с тем, что нами получено, то этот дар возрастает, точнее, раскрывается в нас и приносит плод. То же самое можно сказать и о храме. Храм — дом Божий, и каждый храм — это, безусловно, огромный дар всем нам. Когда человек просто ходит в храм и говорит при этом: «Это наш храм», возникает вопрос: а что значит «наш»? А вот когда человек что-то в этот храм вложил, начиная с каких-нибудь кирпичиков, которые он приобрел или положил своими руками, вот тогда он может говорить: «Наш храм». Тогда это действительно так. Действительно тогда храм его сердцем и принят, и усвоен.

Газета «Петропавловский листок» № 1

Ольга Протасова
Елена Сапаева

интервью с протоиереем Дмитрием Смирновым

— Что такое церковный приход и чем он отличается от храма?

— Часто слова «храм» и «приход» используются как синонимы, но между ними есть разница, и большая. Храм – просто здание, а приход – это община, люди, которые приходят в храм. Они так и называются – прихожане. В Евангелии Христос произносит: «Там, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них». То есть люди приходят в храм на богослужение во имя Христово, чтобы пообщаться с Богом и друг с другом.

В первые три века существования христианства по объективным причинам храмов не существовало – ведь до 313 года христианство в Римской империи было запрещено. Верующие собирались на богослужения в частных домах. После 313 года христиане начали использовать для служб бывшие языческие храмы и базилики, их переоборудовали и освящали. Таким образом, постепенно возникло понятие прихода. Строго говоря, приход – это форма самоорганизации церковной жизни, первичная структура Церкви. Можно привести такую параллель: Библия говорит, что – это мистическое Тело Христа. Так вот приход – это клеточка большого церковного Тела.

— Прихожанин – это только тот, кто постоянно ходит в храм?

— Прежде всего, человеку нужно осознавать свою причастность к Вселенской Церкви именно через эту общность. Объективно такая причастность осуществляется на богослужении, в Таинстве Евхаристии, где происходит преложение хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Принимая Святые Дары, все люди, которые собрались в этом месте, соединяются со Христом, и через Него – со всей Вселенской Церковью. Вообще, быть христианином – значит участвовать в Таинстве Евхаристии.

Но приходская жизнь отнюдь не сводится только к богослужению, или, лучше сказать, ни в коем случае не должна сводиться к этому. Жизнь прихода – это все, что происходит внутри данной общины.

— В том числе и так называемая внебогослужебная жизнь?

— Во-первых, это миссионерская деятельность – церковное воспитание и образование новых членов общины. Во-вторых, благотворительность: попечение о вдовах, сиротах, больных, стариках, инвалидах. На самом деле всю внебогослужебную приходскую жизнь можно уложить в эти две формы: миссия и благотворительность.

Можно хоть каждый день приходить в храм, молиться и даже участвовать в Таинствах, но при этом оставаться равнодушным ко всему, кроме себя, своего личного спасения или жизни своей семьи, не интересуясь тем, что происходит в общине. Вряд ли такого человека можно назвать членом прихода, общины. Член общины – это тот, кто осознает жизнь общины как общее дело, то есть как Литургию. Обычно Литургия воспринимается, как часть богослужебного круга. Это неверно. Литургия – это полнота всего церковного служения: и богослужебного, и миссионерского, и благотворительного.

— Вы настоятель нескольких приходов. Расскажите об их жизни.

— Жизнь этих приходов как раз и иллюстрирует то, что приход – не что-то отдельное, самодостаточное. Приход связан со всей Церковью. Есть один настоятель, а священники храмов служат во всех приходах по очереди. Несмотря на то, что в каждом храме есть свой «костяк» активных прихожан, у нас имеется общий центр, и он руководит жизнью всех храмов. Фактически, это одна община.

Что касается богослужения, то это регулярная утренняя и вечерняя службы во всех храмах, обязательная живая проповедь после службы, несколько церковных хоров, составленных из прихожан, певческая школа, небольшая семинария, откуда вышли уже двадцать пять священнослужителей. Для желающих принять крещение у нас существуют курсы, где кратко обучают основам христианской веры.

Теперь о миссии. Это две еженедельные радиопрограммы, сайт в интернете, самая крупная русскоязычная православная интернет-библиотека, регулярная телевизионная программа, издательство, сеть магазинов, распространяющих духовную литературу, ежемесячная пятидесятиполосная газета, воскресная школа, гимназия.

Если говорить о благотворительности, то это два детских дома, патронажная служба по уходу за одинокими стариками, сестричество – то есть сестры милосердия, которые помогают больным в 50-й городской больнице, фонд помощи многодетным семьям и сиротам. Все служение осуществляют сами прихожане.

— Есть весьма распространенное мнение, что место активной деятельности верующего человека должно ограничиваться территорией храма. За забором начинается светское государство, где не должно быть места для церковной благотворительности, а тем более миссионерства. Как Вы относитесь к такому мнению?

— Ограничить миссионерство и благотворительность стенами храма и свести церковную жизнь только к богослужению – это то же самое, что запретить есть хлеб везде, кроме булочной. Это с определенной долей успеха осуществлялось при советской власти. Целью большевиков было вытравить у людей веру. Для этого нужно было загнать в гетто, свести всю приходскую жизнь к богослужению. Строго контролировалось даже содержание проповедей. Талантливых проповедников удаляли из центральных храмов, отправляли на служение в глухие деревни. По сути, проводилась «селекционная работа» по отношению к духовенству. Священник должен был быть молчалив, необразован, постоянно спешить домой, а еще лучше, если бы он выпивал и совершенно не интересовался пастырской деятельностью, не говоря уже о каких-то инициативах прихожан. Как раз в те годы возникли такие дикие и неприемлемые для Церкви практики, как, например, общая исповедь, когда священник с амвона произносит названия грехов, а прихожане автоматически «каются»: «Да, грешны в этом». Возникла грубость по отношению к людям, которые только-только вошли в храм. Отдельные пастыри реально занимались людьми, но таких были единицы.

Когда сегодня некоторые люди утверждают, что «место попов в храме» – это напоминает ту же большевистскую логику. Таким людям можно напомнить слова любимого ими атеиста Вольтера: «Я не согласен с вашими мыслями, но я готов умереть за ваше право их исповедовать».

Человек сегодня, слава Богу, может придерживаться какого угодно мнения, Россия за это долго боролась. Все, что делает христианин, естественным образом является продолжением его веры. Например, существует православный сайт. Он никому ничего не навязывает. Но если человеку необходимо, он может туда зайти и задать интересующий его вопрос, увидеть церковный взгляд на жизнь, получить нужную информацию. Тем более Конституция России разрешает любому объединению людей излагать свои взгляды, если они не противоречат закону.

Исповедовать свою веру – значит рассказывать о ней, прославлять Бога в самом себе, своими делами. Прежде всего это делается, конечно, на богослужении. Но прославлять Бога можно молча, без всяких громких слов, ухаживая за одинокими стариками или детьми-сиротами.

— Мы в редакции нередко получаем письма, где люди рассказывают, как они, их родственники или друзья – уходят из Православной Церкви в разные секты и протестантские общины, потому что не находят себе места в Церкви. Православные приходы не могут удовлетворить их жажду активности, сводя всю христианскую жизнь только к богослужению. Как Вы думаете, существует ли реально такая проблема?

— Безусловно, такая проблема есть. Это тоже – наследие советских времен, когда любая активность верующих вне храма была запрещена. Поэтому, к сожалению, основная часть православного духовенства, выросшая при большевистской власти, непривычна к такой деятельности. Служение многих священников направлено только на реализацию богослужебной деятельности. Литургия, Евхаристия – это действительно сердце жизни прихода. Понятно, что сердце – самый главный орган, без него жить нельзя. Но ведь организм не сводится только к сердечной деятельности, нужны и другие органы.

Но и Церковь – это живой организм, тело Христово. У него, помимо сердца, должны существовать и голова, и печень, и руки, и ноги… Если священник не проповедует – значит, у общины нет языка, если не помогает ближним – значит, у нее нет рук, если нет обучения основам веры – значит, отсутствует голова. Церковный приход, община – это полнота. Если там чего-то нет, это инвалид – «человек с ограниченными возможностями». В двадцатые годы прошлого века все приходы превратились в таких инвалидов. Пятнадцать лет назад пришлось начинать практически с нуля, восстанавливая, «пришивая» отрубленные органы.

— Есть ли разница между дореволюционными и современными приходами, кроме той, что тогда храмы строили, а сейчас восстанавливают?

— Безусловно. Во-первых, каждый священник до революции был государственным чиновником. С одной стороны, государство защищало Церковь – например, от святотатства. За кражу иконы давали гораздо больше лет каторги, чем за украденный саквояж. Сегодня этого нет. Государство не отличает простое воровство от святотатства – ограбление храма. Если сегодня украдут из храма икону, то первым делом милиция спросит, сколько стоит икона.

Но с другой стороны, до 1917 года государство постоянно вмешивалось в церковную жизнь, регламентировало ее. Сейчас Церковь и ее приходы имеют реальную свободу. Это небывалое в истории России явление. Полнота жизни Церкви зависит исключительно от нашей инициативы. А она, к сожалению, еще недостаточно развита. Святейший Патриарх постоянно призывает приходы проявлять активность. И сам он, несмотря на возраст, необычайно активен. В Православной Церкви столь активных людей, к сожалению, раз, два и обчелся. Патриарх реально является лидером возрождения внебогослужебной жизни приходов.

— Существуют ли какие-то обязанности прихода по отношению к своим прихожанам, и наоборот, обязанности прихожан по отношению к приходу?

— Конечно, все это прописано в уставе прихода. Настоятель вместе с группой людей из двенадцати человек – приходским советом должен организовать жизнь прихода – богослужебную, миссионерскую и благотворительную. Что же касается обязанностей прихожан, они носят исключительно неформальный характер – будь то сбор средств на содержание храма или миссионерская и благотворительная деятельность.

— Можно ли сказать, что участвующий в жизни прихода человек является настоящим христианином?

— Чтобы быть христианином, нужно исполнять евангельские заповеди. Ведь социальную деятельность может вести кто угодно. Когда я был в Америке, то наблюдал такую форму социального служения. Многие католические и протестантские храмы после богослужения превращают храмы в столовые, собирают бездомных и бесплатно их кормят. В этом служении могут принимать участие кто угодно: иудеи, мусульмане, буддисты, атеисты… То есть просто добрые люди, которые хотят себя реализовать, но никак не относящиеся к христианству. Это замечательно. Но христианином может называться только человек, который исполняет евангельские заповеди, регулярно участвует в Евхаристии и старается жить так, как жил Христос. Христианин должен заниматься миссионерской деятельностью. При этом не обязательно выходить на улицы с плакатами. Просто там, где ты живешь, живи не так, как все: не пей, не занимайся развратом, не ругайся с людьми…

— Общины – активные люди есть и в при синагогах, и при мечетях. Можно ли назвать эти общины приходами, храмы – церквами, а настоятелей – священниками?

— И у мусульман, и у иудеев есть люди, которые оставили мирскую жизнь и занимаются исключительно делами общины. Условно можно назвать эти общины церковью в первоначальном значении этого слова, ведь греческое eclessia (собрание) означает именно какое-то сообщество людей. Но христианство называет Церковью собрание людей, которые объединены любовью ко Христу, Таинствами, верой, что Христос – это Мессия, Спаситель. С условностью можно назвать глав и синагог, и мечетей священниками. Но христианский священник отличается от них тем, что не он приносит жертву Богу, а Бог приносит жертву за людей – приносит на Кресте. На Литургии мы только приобщаемся этой Жертве.

беседовал Роман Маханьков